Собираюсь публиковать рассказы начинающей молодой писательницы, с которой знакома лично и уже давно. Обсуждения, комментария - приветствуются. Копирования - кусается.
Обернись.(Мне не встать без твоей руки.)(с)
Мой любимый парк. Как я любила раньше гулять здесь. Теплое лето, ласковый ветер… Так и хочется вскочить на ноги, на которых одеты ярко-синие кеды. Не могу. Уже прошел месяц с той операции, но я все еще не чувствую ног. Врачи обещали, что такие “непредвиденные обстоятельства” пройдут очень скоро. Но они лишь обещали.
Знаете, я почти привыкла, будто я никогда и не чувствовала их, будто это и не я каждую весну болела, потому что прыгала по лужам. Но где-то во снах я все еще такая же живая, подвижная. Я скучаю.
Мимо проходят люди, которые так и идут мимо меня. А собственно, какое им до меня дело? Со стороны и не скажешь… Сидит себе на лавочке, ну и пусть сидит. Да и пожалуйста. Не больно то и хотелось, я вообще жаловаться не люблю.
Вот по тропинке идет еще одна девушка. У нее темно-коричневые волосы, на ногах – такие же кеды, как у меня. “Давай-давай, проходи быстрее”, - подумала я. Аж обида взяла. Да. Мои новые синие кеды с не стоптанной подошвой. Когда девушка поравнялась со мной, я увидела, что у нее красивые зеленые глаза, она быстро оглядела меня и пошла дальше. “Интересно, обернется она или нет?”.
Обернулась. Я опустила глаза и торопливо достала из кармана мобильный – позвонить маме, чтобы она забрала меня отсюда. Но через мгновение я обнаружила, что я уже не одна.
- Подвинься, - хмуро улыбнулась девушка. Я молча отодвинулась, упорно отыскивая нужный номер.
- Меня зовут Сашей, а тебя? – более приветливо улыбнулась она, возможно, считая, что напугала меня.
- И меня Саша, - я не смогла удержаться от улыбки и спрятала телефон обратно. Теперь я смогла разглядеть мою новую знакомую. Милые ямочки на щеках, длинные ресницы, и родинка около верхней губы.
- Ты чего тут одна сидишь? – спросила Саша.
О, как мне хотело хоть с кем – то поделиться своей бедой, ну хоть чуть-чуть. Где все эти лучшие друзья, которые моментально испарились? Сашка слушала внимательно, поправляя длинную челку, которая все время падала на глаза.
- Ничего! – бодро заявила она, когда я закончила рассказывать.
- Что именно? – горько вздохнула я.
- Да ты посмотри : все еще будет хорошо! Ты вон какая красавица.
Я посмотрела на нее круглыми от удивления глазами. Ну надо же! Серые глаза, русые волосы , несуразный вид. Н-да, у нее отличное чувство юмора.
- Эй, Сашуль, я же серьезно… - она села передо мной на корточки. Она всегда называла меня так, когда мы уже стали неразлучны. “Сашуль”..и я сразу таяла, готовая на любые уступки.
- Ладно-ладно, верю . – я наклонила голову набок.
- Извини, мне пора, ждут меня, давай – ка свой номер мобильного. Она быстро вбила мой мобильный в “память”, махнула рукой на прощание и исчезла в тени парка.
…Больше всего я боялась, что она не позвонит мне никогда. Буквально дня два тянулись в невыносимом ожидании звонка от Сашки. И вот когда я уже совсем потеряла надежду мобильный и Город 312- “Оглянись” оповестили меня о звонке с неизвестного номера. Да, это была моя Сашка.
- Сашуль, доброе утро! – бодро вещал голос на другом конце.
- Привет, я думала , ты не позвонишь, - обрадовалась я.
- Эй, я же обещала, - нарочито ворчливым голосом отозвалась Сашка. Внутри меня растеклось приятное ощущение моей необходимости. – Как на счет того, чтоб прогуляться?
- Не знаю… А как?
Оказалось, все очень просто. Не прошло и часу, как раздалась трель звонка в моей квартире. Дверь открыла мама. А знаете, как она обрадовалась, что Саша пришла ко мне? Мама угостила ее чаем с конфетами, я же молча сидела напротив и слушала их разговор. А потом оказалось, что Сашка притащила с собой инвалидную коляску, уж не знаю, где она ее достала. И как мне было стыдно, когда она тяжело дышала, толкая перед собой коляску, потому что я никак не могла привыкнуть к ней. Мне даже стало стыдно, что я так мало времени уделяла физкультуре.
Я думала, что мы пойдем в парк, но вместо этого подруга повезла меня на набережную. В душе завозился неприятный комок, когда я стояла около парапета, а Сашка сидела на нем, болтая ногами. Она запрокинула голову назад и что-то тихонько пела, на секунду мне показалось, что она забыла про меня. Я смотрела, как она наслаждается жизнью в прямом смысле этого слова. Саша раскинула руки в стороны, став похожей на одну из белых чаек, что кружили над набережной. Очень хотелось ее укорить, но я почему-то не смогла. Какое право я имею мешать ей, раз уж моя жизнь не удалась?
- Что такое воля? – вдруг спросила он меня. Вопрос был столь необычен и неуместен, что я раскрыла рот от растерянности.
- Ну… Воля – это свобода?
- Ха. Нет. Свобода – это глупости, а вот воля… - улыбнулась девушка.
- И что такое воля? – усмехнулась я.
- Воля… Воля – это то, что внутри тебя! – она ткнула меня пальцем, возможно предполагая, что там у меня находится сердце. – Свобода – это наверно то, что тебя окружает, или вернее что-то особенное. А воля – это твоя внутренняя свобода, даже больше чем. Гораздо больше.
- У меня не может быть ни того, ни другого. – мрачно сказала я.
- Воля – есть всегда. Другое дело – осознаешь ли ты ее.
Она задумчиво посмотрела на меня, вроде даже закусила губу. “Я отвезу тебя домой”, - сказала она.
…Я никогда не спрашивала, куда уходит она после того, как ежедневно вытаскивает меня на прогулки, хоть мне было и интересно. Но я чувствовала, что по крайне мере должна быть благодарна, что я не одна. Она звонила, приходила, разговаривала и гуляла со мной. Так прошла одна неделя, вторая, третья. Время с ней летело незаметно, так и умер июнь этого лета. Мой самый любимый июнь.
В тот день я проснулась раньше обычного. Проснулась потому, что болели ноги. Представляете? Я проснулась, боясь пошевелиться, чтобы это ощущение никуда не пропало. Нерешительно согнула ногу. Получилось.
Вскочила с кровати и с непривычки упала на колени. Коленки покраснели, требуя более уважительного отношения. Я уже встала на ноги, опираясь на стул в своей комнате, когда ко мне заглянула мама. Она уронила только что вымытую тарелку, которая с дребезгом превратила в десятки белых кусочков, и бросилась ко мне.
“Наверно я должна быть невероятно счастлива”, - размышляла я, сидя на кровати. Но что-то не давало мне покоя. А потом я поняла. Уже не будет как прежде. Сашка не приходила уже второй день. Почему я не обратила на это внимание? Не нужны мне ноги, если ее не будет рядом!..Как я могла так забыться…
- Сашульк! А я к тебе! – раздался голос с улицы. Кстати, я живу на первом этаже.
- Сашка! У меня получилось! – я кинулась отворять окно.
- Как я рада за тебя, родная моя. – улыбнулась девушка.
- Заходи скорее! Мама будет рада тебя видеть! – я все еще не понимала.
- Нет, извини… я не могу, ждут меня. Но я тебе кое-что принесла. – она протянула мне пакет. Радость вновь приобретенных ног уже не вдохновляла меня.
- Саш, ты же понимаешь, что я не смогу без тебя. И не нужны мне тогда эти ноги.
- Не говори так, пожалуйста. – Она покачала головой и ушла.
… В пакете оказалась пачка бумаги, кисти, фломастеры, ручки. А еще небольшая открытка с пометкой : “Нарисуй что-нибудь. для меня”. Я со злостью кинула пакет в противоположную стену комнаты. Значит ей просто было жалко меня? Я ей не нужна? И все наши мечты ничего не значили?... Я горько усмехнулась, подняла пакет, достала чистый лист, который манил белизной. Может для нее это ничего не значило, но для меня это стало волей. Я рисовала парк, знакомую до боли скамейку. Я вспоминала до мельчайших подробностей черты ее лица: ямочки на щеках и родинку около губы, когда она заставила меня поверить. Я рисовала чаек, которые кружили над набережной, и как она поправляет челку, которая постоянно падает на глаза. Я смотрела на свое творение, и мне казалось, что вот-вот Сашка сойдет с белого листа, или вбежит в мою комнату, сказать, что у меня получилось замечательно. Нет.
…Прошло еще несколько дней, но она не приходила. Я постоянно ждала ее звонка и забывалась только тогда, когда рисовала. Только один раз маме удалось выгнать меня на улицу. Там я лицом к лицу столкнулась со своими прошлыми друзьями, которые были крайне удивлены видеть меня на ногах. Пока они вымучено изображали радость и пытались придумать тему для разговора, я презрительно смерила их взглядом и пошла на набережную.
Домой я вернулась глубоким вечером. На пороге меня встретила бледная мама.
- Что такое, мам?
- Саш, приходила мама Саши… - она неловко улыбнулась.
- Да? Что рассказывает? – я с любопытством наклонила голову.
- Она тебе кое-что передала… И сказала, что ты должна была ей что-то нарисовать… Я не знаю, доченька, я отдала ей папку с твоими рисунками. Там же была Саша? – она понизила голос и протянула мне белый конверт.
Слово “была” больно и непривычно резануло слух. я сняла синие кеды, прошла мимо мамы и закрылась в своей комнате. Открыла письмо , читала. Постепенно на глаза наплывали слезы, я медленно сползла по стенке. Плакала отчаянно, беззвучно, так горько, будто плакала первый раз.
“Все, теперь ты точно одна, как ты жить то без нее будешь?”, - размазывала я слезы по лицу. За своими проблемами я не замечала проблем моей единственной настоящей подруги. Могла ли я что-то изменить? Не знаю.. Но могла же попробовать! Сашка….Моя Сашка…Умерла от рака. Вчера ее не стало. Пока я убивалась по ногам, винила ее за то, что она позабыла про меня, передо мною медленно угасала жизнь подруги, а я так упорно считала себя самой несчастной.
Наверно мама знала больше. Она не донимала меня вопросами, я беспросветно погрузилась в свой мир. Еще каждый день рисовала. Волю рисовала, как меня и учили. Перевелась в новую школу, ходила вместе со всеми гулять, иногда. Потом приходила домой, запиралась в комнате, включала Город 312 и не плакала.
Мне не хватало ее, как не хватает человеку воздуха под водой. Я нашла новые синие кеды, неделю любовалась на находку, прежде чем решилась примерить. Потом пришла парикмахерскую и покрасилась в темно- коричневый цвет, сделала такую же челку. Хотя меня долго уговаривали не портить свой русый цвет волос, я была непреклонна. Скажите, что я ненормальная? Мне все равно. Я перечитывала письмо Сашки и видела, сколько боли было в ней, которой я не замечала. Как тяжело давались ей строчки последнего прощания. Я буквально физически ощущала ее боль.
…Осень. Холодная. Пронизывающий ветер. Я иду в синих кедах по набережной, поправляя челку, пряча замерзшие руки в карманах куртки. И да, я все еще скучаю.
“Сашка! Саш!” – позади меня раздался чей-то крик. Я не оглянулась. Я слишком привыкла, что меня зовут “Сашуля”, и никак иначе.
Через пару секунд чьи-то сильные руки развернули меня к себе. Я увидела запыхавшегося светловолосого парня с серыми глазами. Его улыбка сменилась молчаливым разочарованием. Он еще раз посмотрел на меня.
- А Саша? – спросил он, не отпуская меня.
Я всхлипнула и уткнулась в плечо незнакомому парню. Наверно он меня понял, пытаясь успокоить. Я плакала, уже в который раз упиваясь своей болью. Он не пытался остановить меня, вернуть в чувство. Может он тоже вдруг почувствовал, что чувствовала я….
- Саши больше нет. – я шепнула это тихо самой себе.
В ушах шумело. Над набережной также кружили чайки, также шли люди, которым не было никакого дела до меня и парня, который понуро стоял на пирсе. Просто Саши нет.